Развитие жизни в Палеогене

ХИЩНЫЕ ПАЛЕОГЕНОВЫЕ МЛЕКОПИТАЮЩИЕ

Вернемся, однако, на сушу, где разворачивались наиболее интересные страницы кайнозойской эволюции органического мира.

До сих пор мы концентрировали внимание на растительноядных млекопитающих в связи с их важной ролью в биоценозах кайнозой­ской биосферы, как первичных потребителей растительной биомассы. От примитивных насекомоядных предков возникли также разно­образные хищники, широко представленные среди палеогеновых, мле­копитающих.

           Древнейшие представители отряда плацентарных хищников (Carnivora) — креодонты (Creodonta) — по некоторым чертам организации были близки к примитивным копытным кондиляртрам и, вероятно, имели общее с ними происхождение. Креодонты характеризовались всеми основными особенностями архаических групп млекопитающих: длинным низким черепом с маленькой мозговой ко­робкой, пятипалыми конечностями, плантиградностью, имеют обычную полную зубную систему, тупые копытообразные когти и др. В отличие от позднейших наземных хищных (Fissipedia), имеющих «плотоядные» зубы, у они отсутствовали или занимали другое место в зубном ряду. Среди них были хищники, падалеяды, всеядные. Некоторые были очень больших размеров. Всего 5 семейств, объединяющих много родов. К. были распространены в Азии, Европе, Африке и Северной Америке. Произошли от насекомоядных; включают предков современных наземных хищных и ластоногих.

Креодонт оксиена

Ископаемые остатки креодонтов известны начиная с нижних горизонтов палеоцена, так что обособление эволюционного ствола древнейших хищников произошло, вероятно, еще в конце мелового периода. Наиболее ранние креодонты имели небольшие размеры, тонкие конеч­ности и стройное тело, представляя переходный тип от насекомоядных предков.

Однако уже в палеоцене появились более крупные хищники, примером которых может служить арктоцион (Arctocyon), размерами и телосложением напоминавший современных медведей.

В раннем олигоцене существовали еще более крупные и тяжело построенные креодонты; самый большой из них — эндрюсархус (Andrewsarchus) — достигал в длину около 4 м при высоте в холке до 2 м; его череп имел длину 0,9 м. Его ещё называют «ужас ночей», косматый и свирепый хищник.

И крупные и мелкие креодонты питались различными архаическими растительноядными млекопитающими и другой доступ­ной им добычей. Поведение креодонтов, вероятно, было весьма про­стым в сравнении с поведением современных хищников, как в отноше­нии приемов охоты, так и в уходе за потомством. С появлением новых групп млекопитающих с более высокоразвитым головным мозгом креодонты неминуемо должны были сойти со сцены. Уже из верхнеэоценовых отложений известны ископаемые остатки древнейших пред­ставителей высших хищников (Fissipedia), обладавших сравнительно большим головным мозгом и рядом других прогрессивных призна­ков. В олигоцене последние креодонты вымирают.

          В самом начале кайнозоя Южная Америка потеряла связь с Северной и стала огромным материком. В те времена там жило много сумчатых и ещё очень мало плацентарных млекопитающих. От древних плацентарных и произошли южноамериканские звери – Нотоунгуляты, что значит «южные копытные». Их теперь находят в отложениях, возраста которых 50 миллионов лет.

Нотоунгуляты были очень разнообразны. Некоторые по образу жизни напоминали грызунов и зайцев. Другие – носорогов и гиппопотамов. Третьи походили на лошадей и слонов. Соответственно и величиной они были разные: маленькие – с кролика – и большие – слона.

В палеогене, помимо млекопитающих, процветали и многие другие группы наземных позвоночных. Во влажных тропических лесах, в пресных водоёмах в изобилии встречались бесхвостые и хвостатые земноводные. В более открытых местообитаниях предпочитали се­литься многочисленные ящерицы и змеи (число чешуйчатых рептилий в кайнозое ничуть не уменьшилось и возникли некоторые новые се­мейства). На суше, в пресных водоемах и в морях жили разнообразные черепахи. Представители единственной группы архозавров, пережив­шей великое вымирание в конце мелового периода,— крокодилы — процветали в жарком климате палеогена и были широко распростра­нены в Европе, Северной и Южной Америке, Африке, Австралии, Южной и Юго-Восточной Азии. Наконец, потомки архозавров, пти­цы, достигли в кайнозое подлинного расцвета, став самой обильной видами группой наземных позвоночных.

Между птицами и млекопитающими произошел, своего рода «раз­дел сфер влияния». Большинство видов зверей, возникших от суме­речных и ночных мезозойских форм, сохранило и в кайно­зое предпочтение к ночной активности, тогда как птицы, потомки гелиотермных рептилий, остались преимущественно дневными жи­вотными и поныне. Ш. Д. Пьер (1975) подсчитал, что в составе совре­менной фауны тропических лесов Габона и Панамы дневной образ жизни ведет 96% видов птиц, тогда как для 70% видов млекопитаю­щих характерна ночная активность. Разумеется, оба класса высших амниот отчасти проникли и в «чужую сферу влияния»: имеются преимущественно дневные группы млекопитающих и ночные птицы. Ио это относится к значительному меньшинству видов в обоих клас­сах и потребовало развития у них специальных адаптации, не харак­терных для данного класса в целом. У млекопитающих, по мнению Пьера, с освоением дневной активности связано увеличение размеров тела и развитие специализированной пищеварительной системы, по­зволяющей использовать относительно грубые, трудно переваривае­мые и объемные растительные корма (вспомним появление крупных и даже очень крупных животных среди рассмотренных выше различ­ных групп растительноядных млекопитающих).

Интересно возникновение в раннем эоцене крупных наземных нелетающих птиц с редуцированными крыльями. Некоторые из них обладали высоким массивным клювом с острыми краями и были, ве­роятно, опасными хищниками. Североамериканская эоценовая диатрима (Diatryma), достигавшая двухметровой высоты, и более поздний, миоценовый фороракос (Phororacos) из Южной Америки, по­жалуй, напоминали двуногих хищных динозавров (разумеется, на более высоком уровне организации.Внешне они были похожи на страусов. Эти двухметровые пернатые гиганты совсем не летали, но зато отлично бегали. Массивные лапы диатрим позволяли птицам быстро бегать и догонять любую добычу. Огромные птицы имели ужасные головы, вооруженные мощными, толстыми загнутыми клювами. Этими клювами диатримы наносили смертельные раны своим жертвам, пробивали толстую кожу и панцири, дробили кости некоторых млекопитающих. По всей видимости, диатрима была страшным врагом ранних предков лошадей, и вполне вероятно, что она легко могла "съесть лошадь" Лапами птицы переворачивали камни, удерживали мелких животных. Несмотря на внешнюю схожесть со страусами, родственниками диатрим были не эти птицы. Ближайшие родственники этих ужасных птиц - изящные журавли. В это же время можно было увидеть ещё один неординарный вид птиц – фороракус (Phororhacos), род вымерших бегающих птиц отряда форораков, возможно, родственных журавлям. Размеры очень крупные (до 3 м). Череп массивный, клюв мощный; ноги были сильно развиты, крылья редуцированы, вели хищный образ жизни около 10 видов. Остатки известны из отложений олигоцена = плиоцена Южной Америки (Аргентина).

                                

Птица Фороракус могла бы заглянуть в окно второго этажа. Голова больше лошадиной. Клюв как секира. Глянет кровожадная птица – и разрубит на куски зазевавшегося зверя.

Трудно даже представить себе, что этот палач южноамериканских саванн – родственник наших грациозных журавлей.

Фороракусы навели свои порядки в южной Америке, уничтожая мелких нотоунгулят, которые были их основной пищей, и зоны обитания мелких нотоунгулят вскоре заполняются невероятно размножившимися броненосцами.

         Существование таких крупных нелетающих птиц показывает, что после вымирания динозавров пти­цы, как и млекопитающие, сделали попытку занять освободившиеся в биоценозах экологические ниши крупных хищников. Неудача птиц в этой роли может быть связана с меньшим (по сравнению со зверями) совершенством размножения и трудностями насиживания яиц и выращивания птенцов для нелетающих видов, численность ко­торых, как крупных хищников, не могла быть высокой.

Во всяком случае, эти своеобразные  «пернатые динозавры» вымерли после по­явления высших групп хищных млекопитающих.

 

«Золотой век» нотоунгулят кончился, когда Панамский перешеек соединил Южную Америку с Северной. По образовавшемуся мосту в заповедные земли ринулись высшие копытные. За ними устреми¬лись хищники и, к великой радости для себя, обнаружили легкую добычу. Нотоунгуляты не выдержали конкуренции с высшими копытными, не могли противостоять быстроногим и ловким хищникам Севера, а потому очень быстро прекратили свое существование.Смычка материков оказалась роковой и для сумчатых.

                                             

Назад